Папа учит меня заправлять пленку в кассету. Технология проста: берешь…например, мамино зимнее пальто, заталкиваешь руки в рукава, но снаружи, а потом наворачиваешь на руки полы этого пальто, чтоб получилась такая гигантская муфта. И вот, внутри этой муфты наощупь, вскрываешь сперва пленку, чувствительностью 65 ед., такую зелененькую коробочку, освобождаешь пленку от фольги, а потом, закрепив ее конец металлическим язычком на катушке кассеты, аккуратно наматываешь ее на катушку. Затем вставляешь в кассету, так, чтоб торчал только «хвостик», закрываешь кассету, и все!!! Теперь надо заправить кассету в фотоаппарат, но это уже делается на свету, и это сущие пустяки.
Теперь можно фотографировать! Папа долго «оформляет свет», используя все подручные настольные лампы, долго настраивает выдержку, и вот «птичка!»
Пленка проявлялась в специальном бачке. Заправлять ее нужно было тоже в полной темноте – либо также в «муфте», либо в ванной комнате с занавешенным окном. Делать это было непросто, но я научилась довольно быстро, и очень гордилась этим своим умением. Проявленная, вытащенная из бачка пленка сохла на прищепке, и я как лиса возле незрелого винограда, ходила вокруг нее, пытаясь угадать на негативе знакомые лица и места.
Печатать снимки папа начинал обычно поздно вечером. И это тоже было волшебство. Сперва разводились всякие растворы «проявитель», «фиксаж». На столе устанавливался, снятый с шифоньера, фотоувеличитель, из книжного шкафа извлекалась фотобумага. Тщательно одеялами занавешивалось окно, плотно зарывалась дверь в комнату, зажигался красный фонарь и действо начиналось!
Сколько вечеров мы просидели вот так вместе, покачивая ванночку с раствором и, затаив дыхание, наблюдали, как на мокнущем в ней листе бумаги появлялся сперва тонкий абрис, потом очертания становились все четче, четче, и, наконец – чудо совершалось в полной мере!! Даже мама не могла войти к нам, когда мы печатали снимки. Это было только наше с папой дело!
Потом мы их сушили. Электроглянцеватель отец приобрел много позже, а пока я с удовольствием налепляла мокрые фотографии на окно, плотно прикатывая их валиком. Когда они высыхали, то сами отваливались, скручивались, и надо было класть их под пресс.
Я люблю фотографии тех лет – в них много тепла и любви, которые были в нашем доме.
