Сын матери-одиночки, отец неизвестен. Мать – малообразованная женщина, без профессии, работает то уборщицей, то судомойкой, то прачкой…
Ютятся в «углах» и комнатах. Атмосфера в бараке, где приходится жить, полууголовная. Ребенок с полуазиатскими чертами предоставлен самому себе. Питается, как придется. Болтается, где придется...
Отрочество моего отца пришлось на конец 40-х – начало 50-х. Время нелегкое и непростое. Послевоенное. Выживали по разному.
1948-49
Молодой женщине (бабушке было в 50-м тридцать четыре года) без специальности, с ребенком, без мужа и без жилья приходилось непросто и тогда.
Отец в школе учился кое-как. Особенно не давался ему французский. А попробуй-ка, выучи язык без учебника. Учебников не было, а достался ему в библиотеке только словарь. С этим словарем и учился французскому… По русскому тоже перебивался с тройки на двойку. В школу ходил, потому что кормежка для такой бедноты, как он, была бесплатная. Хотели на второй год оставить в седьмом, да спасибо, вступился за шустрого, но любознательного пацана математик Арье Аронович (отец до сих пор вспоминает о нем с любовью). Он же и книгу (с нее и пошла наша домашняя библиотека) отцу подарил на выпускном в 7-м классе - «Математическая смекалка». Она до сих пор бережно у него хранится. Я по ней в детстве задачки решала про волка, козу и капусту.
Папа после 7-го класса, следовательно, 1955 год
Арье (так папа его называет) не только вступился, но и занимался с ним математикой дополнительно. Бесплатно, разумеется, занимался, а соображаловка у мальчишки работала. Ну, учитель и нагружал его по полной! Отец потом высшую математику на заочном, как он выражался, «одной левой» одолел. Но это потом.
А пока в холодном бараке у соседей пьянки, да мат, мать на работе до ночи. А пацан задачки химическим карандашом на оберточной бумаге решает.
Потом «ремеслуха». Топкинское железнодорожное училище – на всем готовом – еда, общежитие, форма… Бесплатно.
В училище с приятелем (папа слева), это уже, наверное, 1957
Учили. И, наверное, неплохо учили. Ну, а уж насчет работы голова точно не болела – отрывали мальчишек на производстве с руками. А кто потолковей – сразу шел в гору.
Страна-то строилась. И какие масштабы! Не знаю, как тут, в «европах», но в Сибири все дороги открыты были. Может, в конце 50-х тут какие пироги и делили, а там, в Кузбассе, родители мои вспоминали о тех временах так: все улучшалось на глазах, еще война помнилась, голодуха послевоенная, нищета конца сороковых. Но вот десять лет прошло – дома строятся, заводы, фабрики, школ наоткрывалось. В магазинах одежда, продукты, которых не видели прежде. Садики детские. Санатории какие-то. Только работай! Честно работай – все будет! Коммунизм реально ощущался близким будущим, а вовсе не утопией.
1959, Прокопьевск. Перед свадьбой
Они и работали. Уехали из Прокопьевска на ЗапСиб. Не скажу, что за романтикой, хоть и не без этого, думаю. Но рациональных соображений тоже хватало. Там молодые практически сразу получали новое жилье (даром, разумеется, не в ипотеку), да и карьерные перспективы были посерьезней. Отец еще на высшее заочное пошел в ТИСИ (Томский инженерно-строительный институт). Бесплатно.
Было ему, когда Ромка родился, двадцать семь. Маме – двадцать восемь. Поглядим, что в активе?
Девять лет рабочего стажа. Диплом инженера, не купленный, заработанный. Семья. Двое детей. Дочь – в бесплатном детсаду, сын в яслях. Двухкомнатная квартира в новом доме. Перспективы.
1967, ЗапСиб. Институт позади
Прошло еще шесть лет. Отцу тридцать три. Заместитель начальника одной из самых больших автобаз объединения «Кузбассэнерго». Трое детей. Трехкомнатная квартира. Участок 6 соток, где он собственными руками, с маминой только помощью строит летний домик. Сам же делает шлакоблоки и строит гараж – всегда мечтал о своей машине, а как машина - и без гаража? Выходных почти нет. Но нет-нет, да и заглянет в шахматный клуб, на каток. Нередкий гость в школе у дочери – один из «шефов». Сколько фотографий сохранилось с той поры – тоже сам, с нуля осваивал фототехнику. И читает, читает… Дома собрана уже неплохая библиотека. Ему предлагают повышение. Он может выбирать…
1973, Инской. Это он учил меня фотографировать, работал "моделью"
Сейчас ему почти семьдесят.
Он работает. Пенсии не хватает, конечно… В выходные не прочь покататься на горных лыжах, съездить на самолично пригнанной несколько лет назад из Владивостока "Тойоте", куда-нибудь в Хакасию или Шорию. С удовольствием освоил компьютер, цифровой фотоаппарат. Рисует маслом – лет пятнадцать назад вдруг обуяла его эта страсть. Ну, про дачу я просто молчу – там все своими руками. Весной хвалился – освоил, как плитку декоративную делать, вот теперь все дорожки в саду выложить собрался.
На даче. Раньше здесь было болото...
На месте не сидится. 2009 г.
Я горжусь своим отцом. Он сам себя сделал. И это его энергия дала ему возможность состояться. Но кроме энергии нужна была и возможность…
И вот я вглядываюсь в прошлое. И вижу этого лопоухого мальчишку… И понимаю, что вот тогда он стране был нужен. Пусть как рабсила, пусть как трудармия… Но нужен. И не была препятствием его бедность, отсутствие связей, его «сомнительное» происхождение… Страна его тянула вверх. Он мог учиться. Честно работать. И он видел, что его стремления, его энергия приносят плоды.
А сейчас тот социальный лифт, благодаря которому он мог бы «выбиться в люди», сломан.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →